То есть, впервые озвучена и весьма недвусмысленно сформулирована идея о насильственном перевороте. Или о революции, если говорить привычными нашей истории понятиями. Зачем Навальный это заявил именно сейчас - большая загадка. Правда, загадка только если не понимать логику политической борьбы в России. А если понимать, то все сразу становится на свои места.
Варианта два. Либо Навальный как американский проект совершил большую ошибку и дал власти отличный козырь для обвинения себя и оппозиции в антиконституционных действиях - с последующим весьма легитимным разгромом в ходе масштабной силовой операции. Либо он же, являясь кремлевским проектом, дает власти запасной вариант, если действительно в ходе голосования или после него у Путина и его "пацанской" команды возникнут проблемы. Тогда оппозиции это заявление легко припомнят, покажут пару фильмов по государственному ТВ и бросят на шендеровичей и лимоновых силовиков. Самому Навальному его кураторы обеспечат быстрый отход в Лондон и будут продвигать уже там как борца с ненавистным режимом и кровавой гэбней.
По первому или по второму варианту пойдут события, мы увидим уже совсем скоро. Ясно одно - борьба за власть перешла в этап провокаций и теперь возможно все. А также ясно, что Путин со товарищи, несмотря на излучаемую уверенность и глумление над все более несчастным Медведевым, на самом деле далеко не так мощен, как раньше. Об потенциальной дрожи в коленках, кстати, говорит и его удивительное желание поговорить с Зильбертрудом-Быковым и Чхартишвили-Акуниным. О чем он собирается с ними говорить, если и ежу понятно, что предмета переговоров нет и договориться ни о чем не удастся? Сильный лидер макиавелистского типа, каковым и являлся еще недавно Путин, должен, по идее, вытирать о писателишек ноги. Ан нет, зовет к диалогу, из которого оппозиция выйдет еще более озлобленной.
Грядут события. Лишь бы и в самом деле до революции не довели...
Journal information