Когда над гробом какого-нибудь бонзы звучит про землю, которая обязана стать ему пухом, то имеется в виду, разумеется, не собственно земля, а итальянский мрамор и уральский гранит. И за тысячелетия тут мало что изменилось: фараоны начинали строить для себя пирамиды еще в юности, а хозяева новой жизни - заранее создают про запас Новодевичье-нью. Чтобы не дай Бог их прах не смешался с прахом простых смертных. Размечают квадраты и сотки, при этом вполне по-православному осеняя себя крестным знамением, как будто гордыня уже перестала быть главным из смертных грехов. Попы тоже не против. За то, что помашут кадилом, освящая элитные кладбищенские гектары, обломится им и на строительство очередного храма и на ремонт имеющихся - тут уж не до принципов. Опять же информационный повод - они с народом. Ну, то есть с его лучшими представителями... Что делает честь и тем, и другим.
Что ж, во всем этом, при всей циничности происходящего, есть сермяжная правда и житейская логика: бороться нужно не только за место под солнцем, но и за домовину под луной.В этом смысле, главную интригу представляет мавзолей. Когда из него рано или поздно вынесут вождя, кто окажется в числе главных претендентов на освободившееся коммунальное пространство?
Journal information