Такие прелестницы могут ехать в общественном транспорте только в двух ипостасях: попутчица или судьба. Причем, несмотря на то, что первое очевиднее, чем второе, второе - гораздо желательнее, чем первое. Мужчины вообще всегда ищут в каждой женщине судьбу, даже если пользуются ей, как попутчицей. Впрочем, это был не тот случай - это был выстрел не в простату, а в сердце. И хотя от таких выстрелов не умирают, но инвалидами чувств становятся на всю жизнь.Увы, по такой инвалидности не дают пенсию. А зря...
Нет, она явно родилась не на Урале. Уралочки, даже самые симпатичные, носят на лице неизгладимый отпечаток греха их дедов и прадедов, искалечивших когда-то местную природу домнами и мартенами.В их жилах течет кровь, напрочь испорченная продукцией аргаяшской птицефабрики и "рябиной на коньяке" тагильского производства. Здесь было другое - девятибалльный шторм, бушующий в насмешливых голубых глазах, и мягкая, сокрушительная эротика форм. Взглянуть на нее и, не найдя в карманах брюк из чего застрелиться, выйти в передние двери прямо на проезжую часть, как Каренина на рельсы транссиба, и пойти, если не задавят сразу, в отчаянии куда-нибудь на край света, по Фурманова, Щорса или Восточной.
А еще - в голове завертелись, закрутились, как осенние листья, стихи. Ну, там, вас любил, и все такое. И почему-то из детства: наша Таня громко плачет... ни за что его не брошу... Чего она там плакала, эта дурочка Таня из-за какого-то мячика. Женщин никогда не поймешь, всерьез они плачут или чтобы привлечь наше внимание к своим странным, на наш взгляд, проблемам.
...Она выпорхнула из надежного желтого "богдана" в какую-то не серьезную, опасную и явно не достойную ее жизнь...
Попутчица. И значит - не судьба...
Journal information