И вот - три года не зоны даже, а колонии-поселения. То есть, за примерное поведение Маханек через полтора года может запросто выйти на свободу. К этому времени как раз истечет срок лишения его водительских прав.
Если это и есть справедливость, то что-то со справедливостью неладно. Если это неотвратимость наказания, то какая-то отвратительная неотвратимость. Если это закон, то как дышло, куда развернул судья, туда и вышло.
Говорят, что суд учел наличие у Маханека малолетнего ребенка. А вот у мамы убитой девочки малолетнего ребенка теперь нет. Поэтому Маханек достоин снисхождения, а мама не достойна того, чтобы убийцу ее дочери более или менее серьезно наказали...
А еще Маханек торговался в суде. Мол, назначенный ему к выплате в качестве компенсации миллион, - это много. Мол, он согласен только на 500 тысяч. Иначе, видимо, придется продать машину, а это серьезный ущерб его семье.
Разве этот человек похож на раскаявшегося? Разве он похож на того, кому маленькая убитая девочка приходит в снах? А если не похож, то, значит, запросто удерет с очередного места преступления. От трупа очередной девочки...
У нас так много пекутся о малышах, так много защищают детство. Умные дяди и тети каждый день с экранов произносят пламенные речи о том, как это важно - любить детей. Может, не надо речей? Может, пора просто перестать придумывать смягчающие обстоятельства тем, кто убивает. И тогда у тысяч детей, которых давят колесами, забивают по пьянке табуретками, морят до смерти голодом, появится шанс на жизнь...
Journal information