На самом деле, разумеется, еженедельник решил сделать сильный маркетинговый ход и снова поднять свой тираж, уже заметно упавший после взлета, когда миллионы французов вышли на демонстрации с лозунгом "мы все - Шарли". Речь идет о несомненной провокации, которая может журналу и французскому обществу дорого обойтись - ряд лидеров исламских стран уже сделали негодующие заявления, а новые террористы уже совершили нападения с ножами непосредственно возле редакции Charlie Hebdo. Но на что не пойдешь в борьбе за свободу и демократию - под таким, разумеется, соусом подается выходка карикатуристов.
В России, кстати, после первой истории тоже сильно "шарлили". Наша либерально ориентированная интеллигенция окрашивала свои аватарки в Фейсбуке в цвета французского флага и вообще отчаянно выражала поддержку "шарли". И свободе с демократией, разумеется, одновременно. Подразумевая, разумеется, Россию, где, надо же, никому в голову не приходит нарисовать и издать массовым тиражом карикатуры на Пророка или Иисуса Христа. При этом совершенно неясно, почему борьба за свободу слова и демократию - безусловные ценности гражданского общества - должна выражаться в оскорблениях ислама, последователей которого в той же Франции многие миллионы и с каждым годом становится все больше и больше?
Если свобода и возможность оскорбления по самому чувствительному вопросу являются синонимами, то встает вопрос о том, а зачем такая свобода. И вопрос о том, есть ли у свободы какие-то моральные пределы - встает ребром тоже. Потому что беспредельной свободы не бывает, она всегда ограничена правами других людей. В данном случае, мусульман, но, в принципе, представителей любых религиозных убеждений.
Интересно то, что и карикатуры на Пророка, и попытки запретить кинофильм на основании того, что он не нравится верующим - звенья одной цепи, симптомы одной и той же болезни. Но история с Charlie Hebdo все-таки более показательна, уже в силу того, что государство теперь вынуждено силой защищать провокаторов, натравливающих одну значительную часть общества на другую.
Эмманюэль Макрон, комментируя выходку карикатуристов, заявил о том, что: «Президент Франции никогда не должен судить о редакционном выборе журналиста или редакционного коллектива, потому что существует свобода прессы, которой справедливо дорожат». Но если не может судить президент Франции, то вполне возможно, будут судить французские мусульмане. И судить без адвокатов. Что, собственно, уже и происходит.
Будет ли от такой свободы свободнее и сильнее само общество - вот вопрос, на который все труднее ответить...
Journal information