Не знаю как насчет насилия, ибо чужая семья - потемки, а идеальных мужчин не бывает, как, впрочем, и идеальных женщин. Но дочери Татьяне, парикмахеру, 51 год и насчет насилия она бы, наверное, могла бы сказать давно. Да и имеет ли значение это обстоятельство, если говорить о литературном наследии Эдуарда Николаевича? Он ушел, а Простоквашино с котом Матроскиным - остались навсегда. Если ты не борешься с насилием при жизни насильника, то получается, что начинаешь бороться с памятью. С тенью. Достойно ли это - хороший вопрос, особенно, если речь идет о писателе, имя которого ассоциируется с детством миллионов россиян и не только россиян.
На этот счет справедливо высказался худрук знаменитого тележурнала "Ералаш" Борис Грачевский: «Я считаю, что никакие отношения личные, домашние, то, что он был якобы «тираном», не сравнится с величиной того культурного наследия, которое оставил великий русский детский писатель Эдуард Николаевич Успенский. Вы просто не понимаете, что вытворяли Толстой, Некрасов. Зачем это все? Остаются же книги, остается то, что нет в нашей стране ребенка, который не знает, кто такой Чебурашка. А теперь о нем и полмира знает. Я бы личную жизнь и творчество на одну дорогу не ставил бы».
Вот Лермонтов был далеко не самым милым человеком на свете, но никому не приходит в голову отрицать величие его творчества только на том основании, что Михаил Юрьевич моментами демонстрировал довольно мерзкие качества своей личности. Примерно то же самое можно сказать о солнце русской поэзии Александре Пушкине, о великом русском писателе Федоре Достоевском. Занятно, что никогда не призывала перезахоронить своего мужа на кладбище попроще Любовь Менделеева-Блок, хотя отношения их были, мягко говоря, не всегда безоблачными. Давайте теперь уберем имя гениального Петра Чайковского с консерваторий и конкурсов мирового уровня на том основании, что за ним всю жизнь ходил шлейф обвинений в гомосексуализме.
Если мы будем разбираться с тенями и скелетами в шкафу великих деятелей культуры и искусства, то останемся одни. Потому что были они в массе своей людьми непростыми, но неимоверно талантливыми. И оставили нам такое наследие, которое позволяет отнестись к их характерам снисходительно. На этот счет хорошо у Евгения Евтушенко, который заступился через многие десятилетия за Александра Блока: "когда я напишу "Двенадцать", не подавайте мне руки"...
Фото mk.ru с сайта activityedu.ru
Journal information