Чтобы позвонить в соседний самый древний российский город Дербент, где жила мамина родня, за сутки-двое нужно было отправить телеграмму-вызов: «Приглашаетесь на переговоры». Родня приходила на свой переговорный пункт и предъявляла телеграмму. А мы – на свой и предъявляли квитанцию. После объявления нужно было шустренько забежать в указанную кабину, схватить запотевшую трубку и, наконец, услышать знакомое «алло».
Так и общались. Легче стало, когда появились междугородные телефоны-автоматы, но легче относительно, машинки постоянно ломались, проглатывали монеты и, казалось, издевались над собеседниками. Уж не говоря о том, что интимные подробности часто слышал весь переговорный пункт: и кто от кого родил, и кто от кого собирается родить, и кто от кого рожать ни в коем случае не собирается.
В Магнитогорске, где я оказался после вуза, ситуация обстояла гораздо лучше – телефоны имелись практически в каждом рабочем кабинете, так что разговор можно было заказать и оплатить, купив специальный талон, или в кредит. То еще, кстати, удовольствие, если учесть, что соединяли в пределах часа, а иногда и дольше.
«Девушка, милая, как вас звать?» — «Тома.
Семьдесят вторая». Жду, дыханье затая…
«Быть не может, повторите, я уверен — дома!..
Вот уже ответили. Ну, здравствуй, это я!»
Строки из знаменитой песни Владимира Высоцкого «Ноль семь». 07 – это был номер «междугородки». Позвони, закажи разговор и жди. Так и сидели – в ожидании голоса любимого человека, мамы, сына из армии… Было в этом, между прочим, много романтического. Когда ждешь и думаешь, как много нужно сказать за три-пять минут.
В Свердловске, куда нас перевели по службе в середине 80-х прошлого века, стало еще легче. На главпочтамте, что на проспекте Ленина, даже анонсировалась услуга фототелеграфа. Вроде бы можно было послать фотографию. Но на самом деле услуга не работала, реклама просто немного опередила технологии, на меня, пришедшего с семейной фотографией, которую собирался отправить родителям, посмотрели большими глазами, а начальник, которого вызвали, чтобы разобраться с этим «малахольным», понимающе кивнул головой – да, знаем про такое. Но у нас пока что нет. Так что фотография поехала в конверте. Немножко помятая, но надежно.
«Пейджеры» - это уже как во сне. «Девочка-тинейджер, позвони на пейджер» - песня эпохи. Тоже имелся далеко не у каждого. А когда появились первые доступные мобильные телефоны, то их демонстративно клали на столы в ресторане или кафе. Подвешивали на поясе поверх одежды. Чтобы все видели – владелец крут. Минута стоила сумасшедшие деньги, но для любви и для дела не названа цена – народ звонил и радовался. Да что там радовался, был счастлив.
Когда вспоминаешь про все это, то начинаешь понимать, что связь – не только и даже не столько технология, сколько философия. И когда мы говорим, что из обезьяны человека сделал труд, то нужно добавить, что дальнейшее развитие человека от «твари дрожащей» к уверенному в себе шло именно через совершенствование коммуникации. Ясно и другое – мы не ценим прогресса так, как надо было бы его, наверное, ценить. Интернет, навигация, все эти многочисленные сервисы сегодня воспринимаются как должное. И то, что в любую секунду можно нажать на кнопочку и позвонить в любую точку мира – как должное тоже. И услышать то самое «алло», чтобы сказать то, что собирался сказать. Или промолчать, радуясь знакомым интонациям.
Недавно во время отпуска мы искали на другом краю света «Миракл гарден» - знаменитый парк цветов. И хорошо помаялись, когда аборигены стали посылать нас в прямо противоположных направлениях. А потом вспомнили, что это вообще-то сущая ерунда – просто заглянуть в смартфон. Загляни в смартфон и будь со страной, где бы ты ни обретался географически. А самое главное – будь самим собой, потому что настоящая свобода – это свобода общения.
Жизнь не становится с хорошей связью проще – ничего подобного. Но она однозначно становится интереснее…
Фото: yaplakal.com
Journal information