Но с некоторых пор магия Владимира Рудольфовича для меня исчерпана. Не потому что он стал менее умен, а потому что из потоков патриотических пассажей, излагаемых им непрерывно и беспощадно, исчезла моральная составляющая. Соловьев, в отличие от своей аудитории, богат и имеет вместе со всем семейством вид на жительство в Италии, где владеет двумя виллами. Общая стоимость которых, по российским меркам, сказочна. А поскольку тележурналист не предприниматель, то, получается, что состояние сколочено именно на патриотической риторике.
То есть, он платный патриот. И очень платный.
Строго говоря, в платном патриотизме нет ничего дурного, и платными патриотами являются многие из нас. Потому что мы патриотичны, то есть преданы Отечество, главным образом, потому, что Отечество предоставляет нам хорошие или сносные условия для жизни. Нам есть, за что любить Россию - в этом смысл платного патриотизма. Если бы нам не платили нормальных зарплат или не давали бы заработать иными методами, то, скорее всего, патриотами мы бы не были.
Но мы не зарабатываем на, собственно, патриотизме. Мы, зрители Соловьева, что-то для Отечества производим. Промышленную или сельскохозяйственную продукцию, услуги. в числе которых и образовательные, и медицинские, и юридические. А Владимир Рудольфович производит патриотизм. В огромных количествах. Это и есть его работа - производить тонны патриотизма и не давать другим производить непатриотические мысли. При этом сам патриот - одной ногой в Италии. Которая не Россия. Патриот он, стало быть, в Москве, а в Риме - римлянин. Зарабатывает он в Москве, а существует - там. И когда всех нас заставят выполнять какой-нибудь патриотический долг, то Соловьев запросто откажется его выполнять, по той простой причине, что географически он будет далеко.
В последнее время именно такие платные патриоты и формируют в России патриотическую волну. Как тот же подданный английской королевы Сергей Брилев. Который тоже ногами здесь, а паспортом - в Лондоне. Или как Познер, который вообще имеет три паспорта и не раз открыто признавался, что Франция ему симпатична больше, чем Россия.
Не то, чтобы Соловьев и его особо патриотические коллеги не любят Россию. Вполне возможно, что любят. Но несколько странною любовью. Любовью ограниченной функциональности. Пока платят - любят, когда не станут - подумают над перспективами любви.
Нам же эти господа и дамы предлагают стоять за Отечество, обеспечивающее их виллами, горой. Их вполне можно понять. Нас - труднее...
Фото: moika78
Journal information