Символ весны - появились стайки парней и девиц, романтически бредущих по улицам с бутылками "клинского" в руках. Под "клинское" хорошо, наверное, думать о любви, перебирая в голове строки из письма Татьяны к Онегину.
В апреле почему-то хочется выйти на субботник. В чем-нибудь простом, рабочем, обозначающим единство с народом. И перенести, как Ленин, какое-нибудь бревно. При этом совершенно не принципиально куда, лишь бы не слишком тяжелое, потому что от тяжелого бревна непременно обострится хондроз и потом будет трудно дремать на диване перед включенным телевизором, накрывшись, чтобы не мешал свет, "Русским репортером".
А еще хочется пофилософствовать над вытаявшей надписью на асфальте "Света, я тебя люблю!" Эта любовь будет вечной, поскольку краску Светкин поклонник выбрал добротную, скорее всего, финскую. Гамлет, блин, свердловского уезда. Эту надпись приходится обходить по паребрику. Не топтать же ботинками чистое чувство. Паребрик, между прочим, узкий, и из-за этой дуры, Светы, вовремя адекватно на любовь не ответившей, того и гляди уедешь по грязи под куст.
Кстати, о Гамлете. Апрель - месяц, когда вопрос "быть или не быть" становится неактуальным. Для меня он, собственно говоря, актуальным никогда и не был, но в апреле Гамлет особенно кажется мне полным чудилой.
Да, скажем прямо, эта коза, Офелия, - тоже...
На завтра обещали дождь. А я уже достал из зимней коробки туфли. Из принципа убирать не буду. Апрель состоится в любую погоду. Его не отменить. И вместе с апрелем не отменить меня...
Journal information