Есть много факторов к печальному выводу о том, что терроризм для нас, возможно, только начинается. Среди этих факторов совершенно бездумная миграционная политика, позволяющая проникать в Россию огромному количеству выходцев из Средней Азии, среди которых есть, разумеется, и приверженцы самых радикальных исламистских течений. Но все-таки главной предпосылкой является гидра внутрироссийской коррупции, которая дает возможность радикалам легализовываться и закрепляться в России. Кто-то их прикрывает, прописывает, упорно не замечает, когда заметить было бы давно пора.
Сказывается и неумение государства работать в социальных сетях и с социальными сетями, где много, говоря мягко, подозрительных групп, объединяющих людей по этническому и религиозному принципу и прививающих пользователям свое, очень отличное от принятого в России, видение взаимоотношений между религиями.
В таких условиях спецслужбы, пусть даже и самые умелые, не спасут. Не помогут и духовные скрепы. Чем больше общество будет сегментироваться по этно-религиозному принципу, тем бороться с терроризмом будет сложнее. Нужна понятная государственная антитеррористическая политика, основанная на комплексе пусть не самых популярных, но действенных мер.


Об этом и о другом в материале Взгляда.ру:

Трансформация джихада
Владимир Неелов, эксперт «Центра стратегической конъюнктуры»


Произошедший 3 апреля 2017 года в Санкт-Петербурге террористический акт в очередной раз заставил экспертов обсуждать несовершенство существующей системы безопасности на транспорте, а депутаты вновь заговорили о необходимости ужесточить законодательство.
Вместе с тем причины того, что впервые подобная трагедия произошла на берегах Невы, значительно глубже, чем вопрос о рамках металлоискателей или контроле над интернетом и мобильной связью. Постараемся в них разобраться.
После серии взрывов 2013 года в Волгограде и до начала этой недели количество терактов на территории России снижалось, а их география ограничивалась главным образом территорией Северного Кавказа. Во многом это связано с оттоком большого числа исламистов на Ближний Восток – в Сирию и Ирак.
Привлекательность вооруженной борьбы за создание «халифата» под знаменами Исламского государства* оказалась выше, чем перспектива ведения подпольной деятельности в условиях усиливающейся эффективности российских спецслужб.
Начиная с Олимпиады в Сочи, ФСБ и другие ведомства, по существу, постоянно работают в усиленном режиме в связи с проведением большого количества крупных мероприятий (в том числе международного уровня) и общей тенденцией к ухудшению оперативной обстановки на фоне войны на Украине, а затем и в Сирии.
Вместе с тем отъезд радикально настроенных мусульман (как российских граждан, так и мигрантов из Средней Азии), временно снизивший уровень террористической угрозы в России, изначально имел обратную сторону.
Многие специалисты предупреждали: получив боевой опыт, вчерашние «игиловцы» рано или поздно начнут возвращаться в Россию, вербовать и обучать новых последователей (каковых, учитывая развитость информационно-пропагандистской работы ИГИЛ*, становится все больше) и постепенно создавать более развитые ячейки, построенные по сетевому принципу и не имеющие единого центра.
Далее: https://vz.ru/opinions/2017/4/5/864979.html
Фото: Правда.ру