Министр культуры Мединский, член высшего совета партии "Единая Россия", заявил о том, что готовит статью о финском маршале Маннергейме. Которая, как он полагает, будет интересна для людей, «не владеющих полной информацией по этому вопросу».
Надо отдать должное мужеству и упрямству министра. Сейчас, после вселенского позора, никто не признается в том, что дал команду на установку мемориальной доски на одном из зданий министерства обороны в Санкт-Петербурге. Все глухо молчат, а доска другу Гитлера и душителю Ленинграда вроде бы появилась сама собой. И только Мединский продолжает кропотливую работу по внедрению в сознание россиян светлого образа человека, с именем которого связаны страшные страницы военной истории северной столицы.

Статью министра будет, разумеется, интересно почитать. Однако что такого принципиально нового сможет извлечь из нее обычный человек? Маннергейм, окончивший Николаевское кавалерийское училище, действительно верой и правдой служил императорской короне, участвовал в русско-японской и первой мировой войне. Однако дальше его дороги с нашей страной решительно разошлись. Именно Маннергейм, получивший обещание от Германии в военной помощи, ожесточенно воевал против советских войск в финской войне, именно он, воспользовавшись огромными трудностями Красной Армии, захватил советские территории с началом Великой Отечественной. Именно он со своими войсками был частью блокады Ленинграда, способствуя гибели от голода тысяч жителей города на Неве, включая детей.
Редкий политик и военный удостаивался чести присутствия на его Дне рождения самого фюрера. А Маннергейм за особые заслуги перед фашизмом удостоился. На его 75-летие в Финляндию чествовать союзника и личного друга приехал Адольф Гитлер.
По любым меркам, Маннергейм - военный преступник и только тонкие послевоенные политические маневры позволили ему избежать обычной для такого рода преступников участи.
Что такого нового сможет сообщить общественности министр Мединский, что изменит это понимание принципиально. Расскажет о романтической любви маршала к русским дворянкам? О том, например, как он любил он своих детей? О каких-нибудь трогательных деталях, вроде выращивания элитных скакунов, чем Маннергейм тоже с увлечением на приданое жены занимался?
Может ли это как-то оправдать гитлеровского союзника в глазах людей, чьи деды и прадеды брали Берлин? И не наносят ли творческие изыскания Мединского ущерба тому взгляду на Великую Отечественную, который изложен во всех учебниках по истории?
Особо интересно, кто в логике министра будет следующим кандидатом на канонизацию? Тут вырисовывается целая галерея образов от Мазепы до Паулюса. Если так дальше пойдет, то зданий под мемориальные доски разрушителям нашего государства, пожалуй, может не хватить...
Фото: на советском пропагандистском плакате Маннергейм изображен как жестокий палач.